Экспедиция длилась более шести месяцев (с июля 1935 по февраль 1936 г.), в течение которых Г.М. Василевич побывала в трех районах Эвенкийского [национального] округа, проехав по огромному маршруту, включающему такие пункты как Байкит, Тычаны, Тура, Нидым, Кербо, Стрелка, Чуня, [Стрелка-Чуня] Ванавара, Кежма, Канск. В результате ею был собран значительный материал, использованный затем как в учебной, методической и педагогической литературе, так и в преподавательской работе со студентами.

Этот период (1937-41 гг.) ознаменован для Г.М. Василевич написанием трех новых больших исследований по языку. Два из них успевают выйти в свет до войны в 1940 г. Это – "Очерк грамматики эвенкийского языка", и "Эвенкийско-русский словарь", оба представляющие собой значительный вклад в лингвистическое тунгусоведение.

В "Очерке грамматики", состоящем из разделов фонетики, морфологии, синтаксиса и лексики, впервые материалы эвенкийского языка были сведены в целостную систему. А "Словарь", содержащий уже около 10 тысяч слов, был не только вдвое больше по объему, чем предыдущий, 1934 года издания, но и качественно отличался от него, будучи первым опытом составления практического словаря письменного эвенкийского языка.

Третья крупная работа этого периода – "Очерки по диалектологии эвенкийского языка" была завершена в 1941 г., одобрена Институтом языка и мышления имени Н.Я.Марра и не только подписана к печати, но и сдана в набор, однако начавшаяся война помешала выходу ее в свет, и этот труд был опубликован только в 1948 г.

Нельзя обойти вниманием и еще одно важное направление деятельности Г.М. Василевич, пришедшееся на тридцатые годы и связанное с изданием оригинальной и переводной художественной и политико-просветительной литературы. Оно требовало больших затрат сил и времени, так как под руководством Г.М. Василевич и с ее непосредственным участием были переведены и отредактированы свыше 50-ти таких произведений.

Как писала она сама в автобиографии, "90 % переводной литературы с 1934 по 40 гг. проведено при моем ближайшем участии как учителе переводчиков и редакторе. Вся оригинальная литература, выпущенная под моей редакцией, - результат моей работы с наиболее талантливыми эвенками".

Война жестоко меняет всю ее жизнь, разрушая не только рабочие планы, но и отнимая самых дорогих близких людей. Первый год войны до июля 1942 г. Г.М. Василевич находится в Ленинграде, перенося все ужасы блокады и теряя мать, своего единственного близкого человека. Как и все жители осадного Ленинграда, она участвует в земляных работах по укреплению обороны города, в частности, в сентябре 1941 г. роет окопы в районе Рыбацкого.

После окончания войны ей были присуждены две правительственные награды - в 1945 г. медаль "За оборону Ленинграда" и в 1946 г. медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.".

В 1948 г. две большие лингвистические работы, подготовленные Г.М. Василевич еще перед войнойони обе, наконец, увидели свет. Это были "Очерки диалектов эвенкийского (тунгусского) языка", в 1941 г. подписанные к печати, а также "Русско-эвенкийский (русско-тунгусский) словарь", содержащий около 20 тысяч слов, над которым Глафира Макарьевна работала также с конца тридцатых гг.

В 1946- начале 1947 гг. она снова занялась их подготовкой к изданию, совмещая эту работу со своей основной деятельностью в Институте этнографии. Кроме того, с возобновлением с середины сороковых годов издания учебников для эвенкийской начальной школы Г.М. Василевич опять включается в эту работу и участвует в ней до 1951 г.

По воспоминаниям людей, хорошо знавших Глафиру Макарьевну, она всегда отличалась исключительным трудолюбием и работоспособностью, проводя за письменным столом ежедневно не менее 12 часов, а в случае "срочной" работы и по 18 часов.

Благодаря этому к началу 50-х были подготовлены к печати ее фундаментальные исследования: "Материалы языка", "Материалы фольклора"и "Материалы этнографии".

Последние представляли собой пять глав, посвященных соответственно оленеводству, охоте, жилищу, одежде и колыбели. Каждая из глав была написана на широком сравнительном материале, привлечение которого позволило Г.М. Василевич наметить время появления того или иного элемента культуры.

Такое фундаментальное комплексное исследование, без сомнения, должно было стать крупным событием в развитии тунгусоведения, составляя значительный шаг вперед и в лингвистическом, и в этнографическом его направлениях.

Каждая из трех больших частей этой колоссальной работы могла быть представлена в виде докторской диссертации, не говоря уже об исследовании в целом, и, по-видимому, Глафира Макарьевна предполагала заняться подготовкой к защите докторской. Во всяком случае, среди ее бумаг и документов, сохранившихся в Отделе Сибири, есть свидетельства, подтверждающие это. Однако жизнь распорядилась иначе.
8 апреля 1952 г. Г.М. Василевич была арестована и осуждена по 58 ст.

Ее обвинили в том, что она "…в период с 1930-1939 гг. и с 1946 по 1951 гг. в издаваемой учебной, художественной литературе на эвенкийском языке и научных статьях допускала искажения политического характера, протаскивала реакционные теории о языке, вульгаризировала в грубой натуралистической форме словари… В письме к одному из депутатов Верховного Совета РСФСР и в конспекте "Марксизм и национальный вопрос" клеветала на национальную политику КПСС и Советской власти".

Три месяца Г.М. Василевич находилась под следствием, которое к началу июля признало ее виновной в преступлении, предусмотренном ст. 58-10, ч.1 УК РСФСР. По приговору Судебной Коллегии по уголовным делам Ленинградского городского суда от 12 июля 1952 г. она была приговорена к лишению свободы на 10 лет, с поражением в правах на 5 лет и лишена медалей "За оборону Ленинграда" и "За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941-1945 гг.".

Но уже за месяц до этого, 9 июня она была отчислена из штата Института этнографии, и ее личное дело передано в Архив Академии наук. Не согласившись с вопиюще несправедливым судебным решением, Г.М. Василевич подала кассационную жалобу на вынесенный приговор, однако определением Верховного Суда РСФСР от 19 августа 1952 г. эта жалоба была оставлена без удовлетворения.

Так, ставшая без вины виноватой, известная, заслуженная, уже не очень молодая (57 лет) исследовательница была лишена всех человеческих прав и отправлена на 10 лет отбывать наказание в исправительно-трудовых лагерях. Неизвестно, как сложилась бы ее дальнейшая судьба, не исключено, что могла закончиться и совсем трагически, если бы не два обстоятельства, которые можно назвать огромным везением.

Во-первых, Г.М. Василевич отправили не в суровую Воркуту или Колыму, а в Молотовскую (ныне Пермскую) область - местность с более мягким климатом, не столь губительным для здоровья в сравнении с крайним севером. И, во-вторых, что самое главное - она была осуждена не в 1937, а в 1952 году, то есть за год до смерти Сталина.

Поэтому, к счастью, ей пришлось отсидеть не полный 10-тилетний срок, а "всего лишь" три года. Появившийся уже 27 марта 1953 г. Указ "Об амнистии" давал надежду на скорейшее освобождение. Однако реально Г.М. Василевич отбывала наказание в местах заключения еще полтора года, пока по постановлению Президиума Верховного Суда РСФСР от 30 июня 1955 г. она не была освобождена 18 июля 1955 г. "со снятием судимости".

Получив билет на проезд, деньги на питание в пути, продовольствие на 3 суток и, поставив на справке № 0000736 расписку освобожденного, она последовала "к избранному месту жительства г.Ленинград". Сразу по прибытии она обращается в Институт на старое место работы, 5 августа получает свою сданную три года назад в архив трудовую книжку и через два месяца, едва отдохнув от пережитых потрясений, с 1 октября 1955 г. приступает к нормальной трудовой деятельности в своей прежней должности старшего научного сотрудника Отдела Сибири.

Наступает новый этап ее жизни и творчества. Ей 60 лет и, несмотря на все испытания, еще есть здоровье и силы для продолжения любимой работы. 15 лет будет отпущено судьбой на новые исследования, которые стали замечательным венцом ее творческого пути. И, по воспоминаниям своих коллег, "она никогда в разговорах не возвращалась к теме несправедливого суда и наказания", и "в ее поведении не было нисколько озлобленности".

Четырехлетний период полного отсутствия публикаций закончился для Г.М. Василевич в 1956 г. выходом в свет тома "Народы Сибири" (в серии "Народы мира"), где была опубликована завершенная Глафирой Макарьевной еще до заключения глава "Эвенки". Несмотря на существенное ее сокращение - с пяти до трех авторских листов, это было хорошее начало в продолжении трагически прерванной работы.

Участие в таком крупном коллективном издании Института этнографии, получившем мировую известность и опубликованном вскоре в США на английском языке, стало важной вехой в научной биографии Г.М. Василевич. Она снова в работе, у нее много творческих планов, нужно спешить наверстать упущенное, не по своей вине потерянное время. И, прежде всего, ей хотелось издать то, что уже давно было готово и более десятка лет пылилось на полках архива. Она вновь обращается к этим рукописям и, внеся в них большую научную доработку, частично сокращает до более компактного издательского объема.

В результате одна из таких работ, завершенная еще в 1944 г., вышла, наконец, в 1957 г. в сборнике МАЭ под названием "Древние охотничьи и оленеводческие обряды эвенков". Она стала несомненной творческой удачей. Написанная целиком на собственных полевых материалах, собранных у разных групп эвенков в экспедициях 1929, 1930, 1935-36 и 1947-48 гг., эта большая статья вводила в научный оборот очень интересные, до того неизвестные или малоизвестные данные об обрядовой стороне таежной культуры эвенков.

Ритуалы добывания охотничьего счастья, посвящения оленя, медвежьи церемонии впервые были рассмотрены достаточно подробно и глубоко. Здесь же был впервые описан уникальный обряд икэнипкэ - "обновление жизни", который Г.М. Василевич наблюдала у сымских эвенков в 1930 г.

Кроме того, Г.М. Василевич не оставляла надежды на издание "Материалов языка к проблеме этногенеза тунгусов". Ее активно поддерживали в этом известные лингвисты, занимающиеся проблемами алтаистики. Известно, например, о положительных отзывах на эту работу профессоров В.И.Цинциус и А.Н.Кононова. Используя как повод то, что в 1960 г. в Ленинграде планировалось проведение 25 международного конгресса востоковедов, они писали в 1958 г., что "желательно скорейшее опубликование интересного по широте постановки вопросов этногенеза по данным языка труда Г.М. Василевич, тем более что в области алтаистики за последние годы не было сколько-нибудь значительных публикаций такого охвата".

К сожалению, несмотря на все усилия, этот труд так и не был опубликован, и лишь незначительная его часть вошла в отдельные публикации. Более удачно складывалась судьба лексикографических работ Г.М. Василевич, что, очевидно, определялось положением дел в Государственном издательстве иностранных и национальных словарей в Москве и его лучшим финансированием.

Последний звенкийско-русский словарь, подготовленный Г.М. Василевич и изданный этим издательством в 1958 г., стал и ее последней крупной работой в области языкознания. Он включал в себя около 25 тысяч слов, составляя по объему 60 авторских листов. Это был самый большой словарь, написанный Г.М. Василевич, пятый по счету (после двух эвенкийско-русских и двух русско-эвенкийских словарей), завершающий начатую ею выпуском в 1934 г. небольшого диалектологического словаря огромную работу в области лексикографии.

К словарю прилагался грамматический очерк эвенкийского литературного языка с характеристикой диалектов и карта, указывающая их распространение. Выход столь крупного словарного издания был высоко оценен специалистами, в том числе и за рубежом, о чем свидетельствуют отзывы таких известных исследователей в области алтаистики, как К.Менгес, И.Бенциг, О. Прицак.

Однако словарь стал ценнейшим пособием не только для лингвистов и переводчиков, он незаменим также и для этнографов, которые опираются на его материалы как на надежный научный источник, помогающий в изучении того или иного явления культуры и истории эвенков. И все-таки главным содержанием деятельности Г.М. Василевич теперь уже неизменно остается этнография.

В конце 50-х гг. ее привлекают данные по одежде и колыбели, в обращении к которым она видит хорошую научную перспективу. В 1957-58 гг. выходят две первые работы, освещающие эти сюжеты: "К проблеме этногенеза тунгусо-маньчжуров (По материалам изучения колыбелей)" и "Тунгусский кафтан (К истории его развития и распространения)".

Обе написаны в этногенетическом аспекте, который по-прежнему более всего интересует исследователя. Немного позднее, в начале 60-х гг. выйдут еще две значительные публикации, продолжающие разработку этой тематики на широком сибирском материале - "Тунгусская колыбель (В связи с проблемой этногенеза тунгусо-маньчжуров)" и "Типы обуви народов Сибири".

И в каждом случае Г.М. Василевич выступала научным первопроходцем, поднимающим тяжелую исследовательскую целину. Свежая мысль, новизна подходов, никаких банальностей или повторов уже написанного до нее. Во всем сказывается пытливый ум, великолепное владение материалом и прекрасная базовая подготовка, основы которой были получены еще в студенческие годы в школе Л.Я.Штернберга и В.Г.Богораза, а затем развиты в период преподавания этнографии в университете и во время продолжительной работы в "поле".

В это же время Г.М. Василевич приступает к написанию своего основного этнографического труда - монографии "Эвенки". Эта работа проходит по планам Сектора Сибири в 1958-60 гг. Всего за три года огромная рукопись была завершена, обсуждена в отделе и представлена Ученым Советом Ленинградского отделения Института этнографии на Совет Московского отделения.

Почти 500 страниц текста, 110 фотографий и рисунков, 8 карт-схем и приложение "Список родовых названий, записанных в XVII-ХХ вв., и их распространение" - общий объем 35 авторских листов.

К величайшему сожалению, эта интереснейшая работа, представляющая собой первое крупное этнографическое исследование истории и культуры эвенков, увидела свет, во-первых, только через 7 лет, в 1969 г. и, во-вторых, в значительно сокращенном, урезанном виде. Был сильно уменьшен иллюстративный материал, серьезно пострадали за счет сжатия листажа главы исторического характера и разделы по традиционной культуре, наконец, была совсем выброшена последняя третья часть, в которой рассматривалась история советского, кооперативного и культурного строительства.

Такое сокращение не могло не отразиться на качестве исторической части и главах по традиционной культуре, что в значительной степени исказило первоначальное содержание работы и сыграло основную роль в том, что монография "Эвенки" после выхода в свет наряду с высокими положительными отзывами получила также и некоторую не лицеприятную критику.

Что касается последней части исследования, посвященной советскому периоду истории эвенков, то она так и осталась неопубликованной, хотя Глафира Макарьевна вложила в ее написание огромный труд, связанный, во-первых, с собиранием необходимых материалов, и, во-вторых, с их обработкой, анализом, научной интерпретацией.

О том, насколько серьезно готовила Г.М. Василевич эту часть монографии, говорит тот факт, что во время написания книги она дважды, в 1959 и 1960 гг. специально выезжала в "поле" для того, чтобы на месте познакомиться с происходящими изменениями и довести исследование до самого последнего времени.

Сафонова Лидия Васильевна (учитель Байкитской средней школы), Салаткина Харитина Ивановна (секретарь Байкитского РК КПСС), Василевич Глафира Макарьевна, "..." Байкит, 1960

Первая из этих экспедиций была предпринята в Катангский район Иркутской области, на верхнюю половину бассейна Нижней Тунгуски. Эта поездка, в которой Г.М. Василевич работала совместно с двумя московскими коллегами - этнографом Ю.Б.Стракачом и антропологом Ю.Г.Рычковым, состоялась в июне-августе 1959 г.

А спустя год, летом 1960 г. Глафира Макарьевна побывала в Эвенкийском национальном округе, где она работала вместе с фотографом и посетила пять эвенкийских колхозов в Байкитском и Илимпийском районах.

В обеих экспедициях ей удалось собрать прекрасные полевые материалы, по которым были представлены научные отчеты и докладные записки. Что касается публикаций, то эти материалы были предназначены для издания в монографии, в последней ее части по современности и поэтому к отдельному выходу не готовились.

Исключение составила лишь одна статья, посвященная традиционному и современному быту эвенков Катангского района, опубликованная Г.М. Василевич в Трудах Института этнографии в 1962 г. Все остальное осталось лежать в архиве.

К сожалению, подобная участь выпала на долю и еще одной работы "Заселение эвенками енисейской тайги", которая была написана Г.М. Василевич в 1961 г. на основе литературных, архивных и полевых источников XVIII-ХХ вв. и составляла вместе с иллюстрациями около 4,5 авторских листов.

Эту свою статью Г.М. Василевич также не увидела опубликованной, она вышла уже посмертно в сборнике, посвященном ее памяти. Однако не все было так безнадежно. И если большие рукописи годами ожидали появления финансовых возможностей для своего выхода в свет, то работы меньшего объема имели вполне благополучную судьбу. А Г.М. Василевич, благодаря своей целеустремленности и потрясающей работоспособности успевала писать и "в стол", и в издательство.

Так, в 1961 г. было опубликовано уникальное фундаментальное издание ленинградских этнографов-сибиреведов "Историко-этнографический атлас Сибири", в котором перу Г.М. Василевич (совместно с М.Г.Левиным) принадлежал раздел "Оленный транспорт" - большая яркая работа, продолжившая изучение северного оленеводства, начатое этими исследователями в 1951 г.

Через несколько лет Г.М. Василевич подготовит новую разработку темы оленеводства, на этот раз на тунгусском материале и представит ее в виде доклада на VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук, проходившем в 1964 г. в Москве.

В 1962 г. Г.М. Василевич выполняет новую крупную работу, обработав и подготовив к изданию тексты исторического фольклора эвенков (сказания и предания), которые она собирала во время своих экспедиционных исследований в течение 25 лет, начиная с 1935 г. по 1960 г. Теперь она сделала к ним литературный перевод и написала "Введение" и научный комментарий.

В 1966 г. этот огромный труд объемом 31,5 п.л. - работа, достойная целого коллектива исследователей - вышел из печати под названием "Исторический фольклор эвенков. Сказания и предания". Трудно переоценить значение этого великолепного издания, содержащего в общей сложности 63 текста героических сказаний и преданий.

Выдающийся исследователь фольклора Б.Н.Путилов охарактеризовал эту книгу как "фундаментальный научный свод произведений этого жанра, …отражающих эпический репертуар всех основных групп эвенков. …Запись, перевод и двуязычная публикация текстов осуществлены на высоком филологическом уровне и в соответствии с современными требованиями фольклорной текстологии.

Это позволяет фольклористам, не владеющим тунгусскими языками, пользоваться книгой как надежным источником и привлекать опубликованные в ней тексты для историко- филологических исследований". Однако еще более важное значение этот сборник имеет для всех тунгусоведов, как лингвистов, так и этнографов, предоставляя им в равной степени ценнейший первоисточник и проанализированные автором материалы.

Все тексты опубликованы на диалектах исполнителей и сопровождены обстоятельными историческими комментариями, содержащими множество сведений по истории эвенков, их быту, верованиям, космогонии, шаманским представлениям и т.д.